Что можно приготовить из кальмаров: быстро и вкусно

Национальный и расовый шовинизм есть пережиток человеконенавистнических нравов, свойственных периоду каннибализма. Антисемитизм, как крайняя форма расового шовинизма, является наиболее опасным пережитком каннибализма.

Антисемитизм выгоден эксплуататорам, как громоотвод, выводящий капитализм из-под удара трудящихся. Антисемитизм опасен для трудящихся, как ложная тропинка, сбивающая их с правильного пути и приводящая их в джунгли. Поэтому коммунисты, как последовательные интернационалисты, не могут не быть непримиримыми и заклятыми врагами антисемитизма.

В СССР строжайше преследуется законом антисемитизм, как явление, глубоко враждебное Советскому строю. Активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью.

Предположения о скрытом антисемитизме Сталина

Существуют факты, свидетельствующие о личных антисемитских антипатиях Сталина ; однако по крайней мере до начала 1940-х гг. они в политике и публичных высказываниях не проявлялись.

Троцкий считал провокационным и «сознательно двусмысленным» замечание Сталина: «мы боремся против Троцкого , Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры», которое, помимо буквального смысла, напоминало о еврействе оппозиционеров. Еврейская энциклопедия приводит утверждение социал-демократа Н. В. Валентинова о том, что Рыков в разговоре ним также возмущался антисемитизмом Сталина, заявившего ему: «Мы вычистили всех жидов из Политбюро» . Бывший секретарь Сталина Б. Бажанов , бежавший затем на Запад, заявлял, что в партии Сталин имел репутацию антисемита еще со времен Гражданской войны (его борьба с Троцким и его сотрудниками-евреями во время «военной оппозиции»). Бажанов описывает, как в его присутствии Сталин выразился об одном из руководителей комсомола: «Что этот паршивый жидёнок себе воображает!»

Сталина обвиняет в скрытом антисемитизме также Н. С. Хрущев , который в своих воспоминаниях пишет: «когда в своем кругу ему приходилось говорить о каком-то еврее, он всегда разговаривал с подчеркнуто утрированным произношением. Так в быту выражаются несознательные, отсталые люди, которые с презрением относятся к евреям и нарочно коверкают русский язык, выпячивая еврейское произношение или какие-то отрицательные черты». Когда возникла проблема протестных выступлений («волынки») на одном из московских заводов, инициативу которых приписывали евреям, Сталин заявил ему: «надо организовать здоровых рабочих, и пусть они, взяв дубинки в руки, побьют этих евреев»

В 1941 г. во время переговоров с польскими представителями (премьером B.Сикорским и генералом В.Андерсом) Сталин выразил полную солидарность с антисемитской позицией поляков, дважды подчеркнув: «евреи - плохие солдаты»

Об антисемитизме отца сообщает также Светлана Аллилуева , связывая его происхождение с временами борьбы против оппозиции. Она вспоминает, как отец ей говорил: «Сионизмом заражено все старшее поколение, а они и молодежь учат... сионисты подбросили тебе твоего муженька» (в мае 1947 г. Светлана Сталина по настоянию отца развелась с мужем, евреем Г. Морозовым).

Публичная позиция

Публично Сталин, в полном соответствии с марксистской теорией, критиковал сионизм (критике еврейского национализма в двух ипостасях: сионистской и бундовской, посвящена значительная часть его книги «Марксизм и национальный вопрос»), и делал заявления, направленные против антисемитизма, который называл «наиболее опасным пережитком каннибализма» и «громоотводом, выводящим капитализм из-под удара трудящихся».

В качестве народного комиссара по делам национальностей Сталин поощрял еврейскую культуру - в частности, не поддержал требования Евсекции закрыть в Москве ивритский театр «Хабима» .

Начало государственного антисемитизма в СССР

Антисемитизм во внутрипартийной борьбе

Впервые Сталин использует антисемитизм в политических целях в ходе борьбы с троцкистско-зиновьевской оппозицией . Среди репрессированных в - гг. было значительное количество евреев, но нет прямых свидетельств тому, что в это время в ходе репрессий в отношении евреев делались какие-то национальные предпочтения. Однако, Троцкий заявил об антисемитской подоплеке Московских процессов, обратив внимание как на большой процент евреев среди подсудимых, так и тот факт, что в прессе, кроме партийных псевдонимов, раскрывались и «истинные» еврейские фамилии подсудимых. Как полагают некоторые исследователи, именно для парирования этих обвинений в конце 1936 г. в СССР было опубликовано данное за 5 лет до того интервью Сталина Еврейскому телеграфному агентству, с высказываниями о «пережитке каннибализма» и пр. . К концу 1930-х гг. в ближайшем окружении Сталина осталось лишь два еврея: Л. М. Каганович и Лев Мехлис .

Тем не менее, историк Геннадий Костырченко в книге «Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм» полагает, что до конца 1930-х годов никакой политики антисемитизма власть не проводила: еврейская культура и национализм подавлялись равно со всеми прочими национальными культурами и движениями, а процент среди репрессированных в процессах 1937-1938 года был не выше, чем среди других национальностей.

Первые признаки государственного антисемитизма

После подписания договора с Германией, Сталин запретил любые упоминания об антисемитизме нацистов и преследованиях евреев в Германии. Вернувшийся из Москвы Риббентроп докладывал Гитлеру , что Сталин высказал в разговорах с ним решимость покончить с «еврейским засильем», прежде всего среди интеллигенции. Евреи-беженцы из оккупированных Германией польских земель и эмигранты из Германии были выданы Гитлеру . Предложение немцев о переселении немецких евреев в Биробиджан и на Украину было отвергнуто в феврале 1940 г.

Развитие антисемитизма во время и после Отечественной войны

Антисемитизм во время Отечественной Войны

Дело Аллилуевых и убийство Михоэлса

Из сталинских антиеврейских акций наиболее известен расстрел Еврейского Антифашистского комитета . Уже в июне 1946 начальник Совинформбюро Лозовский , которому подчинялся ЕАК, был обвинён комиссией ЦК в «недопустимой концентрации евреев» в Совинформбюро. В конце Сталин принял решение о роспуске ЕАК и массовых арестах среди еврейской культурно-политической элиты. Зная о усиливающемся антисемитизме Сталина и его ненависти к родственникам покончившей с собой жены Надежды Аллилуевой , министр ГБ В. Абакумов составил сценарий американо-сионистского заговора, якобы направленного против самого Сталина и его семьи. Главной заговора был объявлен И. Гольдштейн, знакомый семьи Аллилуевых.

Годовщина восстания в Варшавском гетто

10 апреля 1948 года было принято Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) об отклонении предложения Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР о выезде в Польшу делегации еврейских религиозных общин Москвы и Киева для участия в траурном собрании по случаю пятилетней годовщины восстания в Варшавском гетто .

Создание Израиля

Дальнейшее развитие антисемитской кампании на время приостановилось в связи с событиями на Ближнем Востоке (борьба за создание Государства Израиль). СССР активно поддерживал идею раздела Палестины , надеясь найти в лице Израиля активного советского сателлита в регионе. СССР оказался одним из первых государств, признавших Израиль; огромную роль в ходе Войны за независимость Израиля сыграло чешское и немецкое оружие, поставленное Чехословакией с санкции Сталина.

Однако быстро выяснилось, что Израиль не намерен идти в фарватере советской политики, стремясь лавировать между СССР и США . В то же время Война за независимость вызвала всплеск произраильских настроений среди советских евреев. Это послужило фактором, вызвавшим новый виток политики государственного антисемитизма. Существуют предположения, что непосредственным толчком явился демонстративный энтузиазм, с которым советские евреи принимали в начале октября 1948 г. посла Израиля Голду Меир .

Разгром Еврейского Антифашистского Комитета и «борьба с космополитизмом»

С апреля 1949 г. публичная газетная кампания против евреев была смягчена, а некоторые наиболее активные антисемитские публицисты даже сняты со своих постов. Но чистка евреев при этом усилилась. Так, из редакции Газеты «Труд» было уволено 40 евреев, из ТАСС - 60. Была проведена чистка среди руководства Еврейской автономной области, обвиненного в «национализме».

Сталин и «дело врачей»

Пиком послевоенного антисемитизма стало «Дело врачей ». Дело это было инспирировано лично Сталиным, который держал его под личным контролем и ежедневно читал протоколы допросов. Он угрожал новому министру госбезопасности С. Игнатьеву, что если тот «не вскроет террористов, американских агентов среди врачей», то он будет арестован, как его предшественник Абакумов: «Мы вас разгоним, как баранов». В октябре г. И. Сталин разрешил применять к арестованным врачам меры физического воздействия (то есть пытки). Сталин требовал от МГБ максимальной разработки версии о сионистском характере заговора и о связях заговорщиков с английской и американской разведкой через «Джойнт » (сионистская благотворительная организация). 1 декабря г. Сталин заявил (в записи члена Президиума ЦК В. А. Малышева): «Любой еврей-националист - это агент америк<анской> разведки. Евреи-нац<ионали>сты считают, что их нацию спасли США… Среди врачей много евреев-националистов».

Широкомасштабная пропагандистская кампания, связанная с «делом врачей», стартовала 13 января г. с публикацией сообщения ТАСС «Арест группы врачей-вредителей». В отличие от предыдущей кампании против «космополитов», в которой евреи как правило скорее подразумевались, чем назывались прямо, теперь пропаганда прямо указывала на евреев. 8 февраля в «Правде» был опубликован установочный фельетон «Простаки и проходимцы», где евреи изображались в виде мошенников. Вслед за ним, советскую прессу захлестнула волна фельетонов, посвященных разоблачению истинных или мнимых темных дел лиц с еврейскими именами, отчествами и фамилиями . Самым «знаменитым» и среди них стал фельетон Василия Ардаматского «Пиня из Жмеринки», опубликованный в журнале «Крокодил » 20 марта г .

К марту 1953 г. стали курсировать упорные слухи о готовящейся депортации евреев на Дальний Восток.

Смерть Сталина и последовавшая немедленно затем реабилитация «врачей-убийц» положила конец этой кампании.

После смерти Сталина

Ряд последующих кампаний государственного антисемитизма был в основном связан с ближневосточной политикой СССР, направленной на поддержку арабских стран против Израиля. Это проявилось в

08:36 pm - Антисемитизм в СССР

Очень интересная информация о государственном антисемитизме в Советском Союзе:

"Антиеврейская чистка", а вернее очищение от процентно высокого еврейского засилья в аппаратных, административных и научных структурах началась в конце 40-х годов.
Привело к ней, по словам историка Г.В. Костырченко, которого невозможно заподозрить в антисемитизме, "семейственность, кумовство и землячество в номенклатурных структурах". Как мы вскоре увидим, не только в них. Г.В. Костырченко продолжает:
"В министерствах, организациях, многочисленных конторах существовала, конечно, и "еврейская" семейственность. Это так называемое еврейское засилье... по сути являлось своеобразным проявлением групповой солидарности нацменьшенства".
Учитывая, что послевоенное еврейское население страны составляло немногим более 1%, рассмотрим как оно распределялось в разных сферах науки, культуры и т.д.
В руководстве московскими театрами – 42%,
в дирекции художественных выставок и панорам – 40%,
в Мосгорэстраде – 39%,
во всероссийском театральном обществе – 30%,
во Всесоюзном гастрольно-концертном объединении – 38%.
Из 87 директоров, главных режиссёров и главных администраторов цирков евреев – 44, русских – 38, украинцев – 4 и т.д.
В военном производстве:
директора заводов – 15%,
главные инженеры – 29,8%,
руководители КБ и НИИ – 25%.
ТАСС – 23%.
А, например, в радиотелеграфном управлении Украины – 49%.
В Одессе, в конце 1949 года, среди преподавателей 38,7% русских, 33% евреев, 24,5% украинцев.
В Союзе Советских Композиторов русских – 435, евреев – 239, армян – 89 и т.д. А в Одесской государственной консерватории из 263 студентов русских – 93, украинцев – 40, евреев – 117.
В Московской государственной филармонии 312 штатных работников, 111 – евреи.
Из 33 руководящих работников организующих концерты русских – 17, евреев – 14.
В 1942 году из 12 руководителей Большого Театра евреев – 10, русских – 1.
В ленинградском Пушкинском доме (АН СССР) 80% евреев в учёном совете.
Не лучше дело обстоит и в физике.
Количество еврейской молодёжи (в %) окончившей физфак МГУ, по отношению к русским:
1938 – 46
1939 – 50
1940 – 58
1941 – 74
1942 – 98
На 1 октября 1948 года евреи-научные сотрудники-физики в АН СССР – 24,8%, заведующие кафедрами физики в вузах – 12,4%, преподаватели кафедр в вузах – 12%, аспиранты-физики в вузах и НИИ – 16,7%.
Из докладной записки Агитпропа ЦК М.А. Суслову "О подборе и расстановке кадров в Академии Наук СССР":
"...В ряде институтов Академии наук имеет место тенденциозный подбор кадров по национальному признаку, что ведёт к образованию среди научных сотрудников замкнутых националистических групп, связанных круговой порукой. Например, в Институте физических проблем среди заведующих лабораториями русских только 20%...
В отделе теоретической физики, руководимым акад. Ландау, все руководящие научные работники евреи, беспартийные. Акад. Ландау подбирает своих сотрудников и аспирантов не по деловым, а национальным признакам. Аспиранты нееврейской национальности, как правило, уходят от него, "как неуспевающие". В руководимом Ландау семинаре по теоретической физике нет русских. Среди руководящих научных сотрудников лаборатории технических применений половина евреев...
Расчётная группа, возглавляемая доктором физико-математических наук Майманом Н.С., наполовину укомплектована лицами еврейской национальности...
В руководстве лабораторией Института физической химии, в которой ведутся работы по специальной тематике, евреев около 80%. Все теоретики института (Мейман, Левич, Волькенштейн, Тодес, Олевский) евреи. Зав. конструкторским отделом, учёный секретарь, зав. снабжением, зав. распределением импортных реактивов также являются евреями.
Бывший директор института акад. Фрумкин и его заместитель Дубовицкий создали круговую поруку и семейственность; аспирантов и докторантов подбирают исключительно по национальному признаку. За период с 1943 по 1949 год под руководством Фрумкина, Рогинского и Ребиндера подготовили докторские и кандидатские диссертации 42 человека, из них евреев – 37 чел.
В физическом институте им П.Н. Лебедева из 19 заведующих лабораториями русских 26%, евреев 53%. В оптической лаборатории, руководимой акад. Г.С. Лнандсбергом, в составе старших научных сотрудников русских 33%, евреев 67%. В Институте экономики из 20 докторов наук только 7 русских и т.д.
В некоторых отраслях науки сложились монопольные группы учёных, зажимающих развитие новых научных направлений и являющихся серьёзной помехой в деле выдвижения и роста молодых научных кадров.
Так, например, среди теоретиков-физиков и физико-химиков сложилась монопольная группа Ландау, Леонтович, Фрумкин, Френкель, Гинзбург, Лифшиц, Гринберг, Франк, Компанеец, Нейман и другие. Все теоретические отделы физических и физико-химических институтов укомплектованы сторонниками этой группы, представителями еврейской национальности.
Например, в школу акад. Ландау входят 11 докторов наук; все они евреи и беспартийные... Сторонники Ландау во всех случаях выступают единым фронтом против научных работников, не принадлежащих к их окружению".
И т.д. и т.п.
В институтах АН СССР наибольший процент среди зав. отделами экономики и права – 58,4%,
по отделению химических наук – 33%,
физико-математических – 27,5%,
технических – 25%.
На 28 октября 1948 года количество преподавателей на кафедрах философии составляло 22,2%,
политэкономии – 21,1%,
истории СССР – 13%,
марксизма-ленинизма – 19,8%.
Итого 19,9% на кафедрах общественных наук. В крупных городах – 26,3%.
Как видим из этих цифр, послевоенная ситуация была совершенно ненормальной. Ограничения, таким образом, являлись вынужденной мерой... В любой стране соблюдается баланс между большинством и меньшинством. Из-за войны он оказался нарушен в СССР и, начав восстанавливаться в начале 50-х, так никогда и не был восстановлен до конца...

Проявление ксенофобии по отношению к евреям в СССР. Антисемитизм проявлялся во многих сферах - от бытовых отношений до государственной политики.

В первые послереволюционные годы

После революции 1917 года евреи были уравнены в правах с прочими гражданами. 25 июля 1918 года по предложению В. И. Ленина Советом народных комиссаров был принят Декрет о борьбе с антисемитизмом и еврейскими погромами. 27 июля он был опубликован в газете Правда. В марте 1919 года Ленин произнёс речь О погромной травле евреев.

В 1920-х годах в СССР была проведена единственная кампания по борьбе с антисемитизмом.

Еврейский вопрос во внутрипартийной борьбе

Первые события, послужившие поводом для обвинений в использовании антисемитизма в политических целях в СССР, связаны с борьбой с троцкистско-зиновьевской оппозицией. Они основываются на том, что среди репрессированных в 1936-39 гг. было значительное количество евреев. Однако нет прямых свидетельств тому, что в это время в ходе репрессий в отношении евреев делались какие-то национальные предпочтения. Впрочем, Троцкий заявил об антисемитской подоплеке Московских процессов, обратив внимание как на большой процент евреев среди подсудимых, так и тот факт, что в прессе, кроме партийных псевдонимов, раскрывались и «истинные» еврейские фамилии подсудимых. Как полагают некоторые исследователи, именно для парирования этих обвинений в конце 1936 г. в СССР было опубликовано данное за 5 лет до того интервью Сталина Еврейскому телеграфному агентству, с высказываниями о «пережитке каннибализма» и пр. К концу 1930-х гг. в ближайшем окружении Сталина осталось лишь два еврея: Л. М. Каганович и Лев Мехлис.

Публичная позиция Сталина

Ответ Сталина на запрос Еврейского телеграфного агентства из Америки:

Впервые опубликовано в газете «Правда» № 329 только 30 ноября 1936 года - то есть почти через 6 лет, когда в начались преследования евреев в нацистской Германии. Было включено в вышедший в 1948 году 13-й том собрания сочинений Сталина.

Утверждения об антисемитизме Сталина

Доктор исторических наук Геннадий Костырченко утверждает, что Сталину был присущ личный антисемитизм и что этот факт подтверждается свидетелями с дореволюционного времени. Публично Сталин неоднократно выступал с заявлениями, сурово осуждающими антисемитизм.

Тема антисемитизма широко использовалась идеологическими противниками Сталина.

Троцкий считал провокационным и «сознательно двусмысленным» замечание Сталина: «мы боремся против Троцкого, Зиновьева и Каменева не потому, что они евреи, а потому, что они оппозиционеры», которое, помимо буквального смысла, напоминало о еврействе оппозиционеров. Еврейская энциклопедия приводит утверждение социал-демократа Н. В. Валентинова о том, что Рыков в разговоре с ним также возмущался антисемитизмом Сталина, заявившего ему: «Мы вычистили всех жидов из Политбюро». Бывший секретарь Сталина Б. Бажанов, бежавший затем на Запад, заявлял, что в партии Сталин имел репутацию антисемита ещё со времен Гражданской войны (его борьба с Троцким и его сотрудниками-евреями во время «военной оппозиции»). Бажанов утверждал, что в его присутствии Сталин выразился об одном из руководителей комсомола: «Что этот паршивый жидёнок себе воображает!»

Сталина обвинял в скрытом антисемитизме Н. С. Хрущёв, который в своей книге писал: «Когда в своем кругу ему приходилось говорить о каком-то еврее, он всегда разговаривал с подчеркнуто утрированным произношением. Так в быту выражаются несознательные, отсталые люди, которые с презрением относятся к евреям и нарочно коверкают русский язык, выпячивая еврейское произношение или какие-то отрицательные черты». По утверждению Хрущёва, когда возникла проблема протестных выступлений («волынки») на одном из московских заводов, инициативу которых приписывали евреям, Сталин заявил ему: «надо организовать здоровых рабочих, и пусть они, взяв дубинки в руки, побьют этих евреев».

По утверждению В.Андерса, в 1941 году во время переговоров с польскими представителями (премьером B.Сикорским и генералом В.Андерсом) Сталин выразил полную солидарность с антисемитской позицией поляков, дважды подчеркнув: «Евреи - плохие солдаты».

Об антисемитизме Сталина заявляла его дочь Светлана Аллилуева, связывая его происхождение с временами борьбы против оппозиции. Она утверждала, что отец ей говорил: «Сионизмом заражено все старшее поколение, а они и молодежь учат... сионисты подбросили тебе твоего муженька» (в мае 1947 г. Светлана Сталина по настоянию отца развелась с мужем, евреем Г. Морозовым).

И. Л. Солоневич скептически относился к попыткам объяснить репрессии против евреев антисемитизмом Сталина и партийной верхушки. Он писал: «Первый период разгрома троцкизма и прочих оппозиций, первые шаги по пути коллективизации были ознаменованы и ударом по еврейству. В тех же профессиональных союзах, о которых я уже говорил и которые я знаю весьма досконально, одного за другим стали убирать председателей-евреев и ставить председателей-неевреев, по преимуществу русских. Московские евреи открыто стали говорить об антисемитизме Сталина, как они, вероятно, говорят и сейчас, после „расстрела шестнадцати“. Но, как мне кажется, дело вовсе не в сталинском антисемитизме, ежели бы такой и существовал. Дело в том, что для разорения страны, для насильственного загона ее в социалистический рай Сталину потребовалась просто-напросто сволочь. Это слово я употребляю не в качестве ругательства, а в качестве термина. Нужно было подобрать твердой души прохвостов и без мозгов людей, которые были бы только марионетками в руках всемогущего партийного аппарата. Ничто мало-мальски интеллигентное для этой цели не годилось. Евреи, занимавшие руководящие посты хотя бы в тех же профсоюзах, были людьми все-таки более или менее интеллигентными - вот их и разогнали.»

Еврейский вопрос и политика по отношению к Германии

Политика СССР по отношению к Германии в 1939-1941 годы, основной целью которой была максимальная отсрочка войны, часто подаёт повод для обвинений в антисемитизме. Они основаны на факте отставки Литвинова, который был евреем, с поста наркома иностранных дел (май 1939). Сменивший Литвинова Молотов провёл в НКИД «расовую чистку», заявив сотрудникам: «Мы навсегда покончим здесь с синагогой».

Вернувшийся из Москвы Риббентроп докладывал Гитлеру, что Сталин высказал в разговорах с ним решимость покончить с «еврейским засильем», прежде всего среди интеллигенции. Евреи-беженцы из оккупированных Германией польских земель и эмигранты из Германии были выданы Гитлеру. Предложение немцев о переселении немецких евреев в Биробиджан и на Украину было отвергнуто в феврале 1940 года.

Антисемитизм в СССР во время Великой Отечественной войны

Антисемитизм в СССР проявлялся в этот период в следующем:

Антиеврейские погромы и массовые убийства евреев, совершаемые коллаборационистами на оккупированной территории, выдача скрывающихся евреев.
Помощь нацистам в выявлении евреев среди военнопленных.
Отказ в приёме в партизанские отряды и отправка бежавших из гетто назад и даже расстрелы как немецких шпионов.
Распространение на неоккупированной территории слухов о том, что «евреи не воюют», что на фронте их нет, что все они устроились в тылу, в снабжении и так далее.
Отказ в продвижении по службе, непредставление к наградам, задержка наград и т. п.

Бытует мнение, что евреи уклонялись от службы в армии вообще и в боевых частях в частности. Такое предположение высказывает например Александр Солженицын в книге «Двести лет вместе»:

Однако множество источников, включая официальную статистику, опровергают это мнение. В частности, историк Марк Штейнберг, называя рассуждения Солженицина антисемитскими и указывая, что они не имеют никаких фактических оснований, приводит цифры невозвратных потерь: если в среднем по армии они составили 25%, то среди евреев боевые потери составили почти 40%. По мнению Штейнберга, это было бы невозможно, если бы евреи служили в тыловых частях, а не на передовой. Сотрудник института «Яд ва-Шем» доктор Арон Шнеер указывает, что доля добровольцев-евреев была самой высокой среди всех народов СССР . Среди воинов-евреев, погибших и умерших от ран, 77,6% составляли рядовые солдаты и сержанты, и 22,4% - младшие лейтенанты и старшие лейтенанты.

Об этих антисемитских настроениях в марте 1943 года с возмущением говорил Илья Эренбург:

Ещё более серьёзные проблемы историки отмечают на оккупированной территории. Существовали массовые антисемитские проявления как в самих партизанских отрядах, так и в центральном командовании. В частности, доктор исторических наук профессор Давид Мельцер приводит информацию, что «с ведома И. Сталина в начале ноября 1942 года Москва направила радиограмму подпольным партийным органам и командирам партизанских формирований, запрещающую принимать в отряды спасшихся евреев» . При этом следует понимать, что отказ в приёме в партизаны означал для еврея почти гарантированный смертный приговор. В докладных записках руководителям подпольных обкомов отмечалось: «…Партизанские отряды им [евреям] не помогают, еврейскую молодёжь принимают к себе неохотно. Были факты, когда партизаны из отряда Н. Н. Богатырева, отняв у пришедших оружие, отправляли их назад, так как антисемитизм в партизанской среде развит довольно сильно…» «…Некоторые партизанские отряды принимают евреев, некоторые расстреливают или только прогоняют. Итак, у Грозного евреев порядочно, довольно их и у Зотова. Зато ни Марков, ни Стрелков евреев не принимают…» . В приказе руководства партизанского движения от 2 апреля 1944 года говорилось: «...были установлены случаи массового террора к партизанам-евреям, что нашло свое выражение в избиении, необоснованном разоружении, изъятии заготовленного продовольствия, одежды и боеприпасов» .

Историками и публицистами отмечается, что существовали как негласные, так и прямые указания к снижению численности награждения евреев и продвижения их по службе. Так, начальник Главного политуправления Красной Армии генерал-полковник Щербаков, издал в начале 1943 года директиву: «Награждать представителей всех национальностей, но евреев - ограниченно». Ряду евреев-героев СССР звание было присвоено через десятки лет после окончания войны, когда их самих уже не было в живых (Исай Казинец, Лев Маневич, Шика Кордонский), а многим, несмотря на неоднократные представления, звание Героя так и не было присвоено (Евгений Волянский, Исаак Прейсайзен, Вениамин Миндлин, Семён Фишельзон и другие - всего 49 человек). Пять раз представляли к званию Героя Советского Союза командира партизанского отряда им. Ворошилова Евгения Федоровича Мирановича (Евгений Финкельштейн). После войны он стал Героем Социалистического труда. Множество евреев не были представлены к награждению, несмотря на то, что за аналогичные подвиги награждались представители других национальностей.

Историк Иосиф Кременецкий писал:

В 1943-1944 гг. был издан ряд закрытых инструкций, в соответствии с которыми началось регулирование процентного состава представителей разных национальностей на руководящих постах. Ключевую роль в этом отношении сыграло расширенное совещание, созванное Сталиным осенью 1944 г., во вступительном слове на котором сам Сталин призвал к «более осторожному» назначению евреев; выступивший вслед за тем Георгий Маленков со своей стороны призвал к «бдительности» в отношении еврейских кадров; по итогам совещания было составлено директивное письмо, подписанное Маленковым (так наз. «Маленковский циркуляр»), перечислявшее должности, на которые не следует назначать евреев.

Существуют прямые свидетельства, что неприсвоение званий было связано с национальностью. После отказа разведчицы Мириам Фридман записаться латышкой вместо еврейки, ей не только не присвоили звание Героя СССР, к которому она была представлена, но и угрожали убийством в политотделе дивизии.

В 1944-1945 годах на освобождённой от немцев территории Украины прокатился ряд антиеврейских погромов. Высшей точкой этой волны стал погром в Киеве 7 сентября 1945 года, когда около 100 евреев были зверски избиты, 37 из них госпитализированы; пятеро скончались.

Антисемитизм в послевоенные годы

На банкете в честь Победы 24 мая 1945 г. Сталин провозгласил установочный тост «за русский народ», особо выделив русский народ из числа других народов СССР как «руководящую силу Советского Союза». С этого момента, по мнению исследователей вопроса, начинается нарастание официально поддерживаемой волны великорусского шовинизма, сопровождавшегося антисемитизмом. Во многих регионах, особенно на Украине, местные власти препятствовали в возвращении евреям их квартир, в устройстве на работу. Никак не преследовался усилившийся антисемитизм, доходивший до погромов (например, в Киеве). С осени 1946 г. был взят курс на жёсткое ограничение иудаизма. В частности, Совету по делам религиозных культов было поручено резко ограничить еврейскую благотворительность (цдока), развернуть борьбу с такими «подразумевающими националистические настроения» обычаями, как выпечка мацы, ритуальный убой скота и птицы, ликвидировать еврейские похоронные службы.

Дело Аллилуевых и убийство Михоэлса

Из сталинских антиеврейских акций наиболее известен расстрел Еврейского Антифашистского комитета. Уже в июне 1946 начальник Совинформбюро Лозовский, которому подчинялся ЕАК, был обвинён комиссией ЦК в «недопустимой концентрации евреев» в Совинформбюро. В конце 1947 Сталин принял решение о роспуске ЕАК и массовых арестах среди еврейской культурно-политической элиты. Зная о усиливающемся антисемитизме Сталина и его ненависти к родственникам покончившей с собой жены Надежды Аллилуевой, министр ГБ В. Абакумов составил сценарий американо-сионистского заговора, якобы направленного против самого Сталина и его семьи. Главной заговора был объявлен И. Гольдштейн, знакомый семьи Аллилуевых.

В конце 1947-начале 1948 гг. были арестованы родственники Н. Аллилуевой и их знакомые, включая филолога З. Гринберга, помощника С. Михоэлса в Еврейском антифашистском комитете. По версии МГБ руководство ЕАК через Гольдштейна и Гринберга по заданию американской разведки добывало сведения о жизни Сталина и его семьи. Сталин лично контролировал ход следствия и давал указания следователям. В начале 1948 он дает указание срочно организовать ликвидацию Михоэлса. При этом, однако, Михоэлсу были организованы торжественные похороны.

Создание Израиля

Дальнейшее развитие антисемитской кампании на время приостановилось в связи с событиями на Ближнем Востоке (борьба за создание Государства Израиль). СССР активно поддерживал идею раздела Палестины, надеясь найти в лице Израиля активного советского сателлита в регионе. СССР оказался одним из первых государств, признавших Израиль; огромную роль в ходе Войны за независимость Израиля сыграло чешское и немецкое оружие, поставленное Чехословакией с санкции Сталина.

Однако быстро выяснилось, что Израиль не намерен идти в фарватере советской политики, стремясь лавировать между СССР и США. В то же время Война за независимость вызвала всплеск произраильских настроений среди советских евреев. Это послужило фактором, вызвавшим новый виток политики государственного антисемитизма. Существуют предположения, что непосредственным толчком явился демонстративный энтузиазм, с которым советские евреи принимали в начале октября 1948 г. посла Израиля Голду Меир.

Разгром Еврейского Антифашистского Комитета и «борьба с космополитизмом»

20 ноября 1948 г. Политбюро и Совет министров приняли решение «О Еврейском антифашистском комитете»: МГБ поручалось «немедленно распустить Еврейский антифашистский комитет, так как факты свидетельствуют, что этот комитет является центром антисоветской пропаганды и регулярно поставляет антисоветскую информацию органам иностранной разведки». Были закрыты еврейские издательства и газеты, в течение осени 1948 и января 1949 гг. арестованы многие члены ЕАК и многие представители еврейской интеллигенции (арестованные члены ЕАК кроме Лины Штерн были расстреляны по приговору суда в 1952 г., впоследствии реабилитированы). 8 февраля 1949 г. Сталин подписал постановление Политбюро о роспуске объединений еврейских советских писателей в Москве, Киеве и Минске (подготовлено генеральным секретарем Союза советских писателей А. Фадеевым), после чего были арестованы многие еврейские писатели. В это время массированные масштабы приняла «борьба с безродным космополитизмом». Сигналом для антиеврейской кампании послужила редакционная статья «Правды» «Об одной антипатриотической группе театральных критиков» (28 января), отредактированная лично Сталиным. «Антипатриотическая группа» состояла из евреев, которые были названы поименно, с раскрытием псевдонимов; вообще раскрытие псевдонимов, требование которого содержалось в статье; вылилось в особую кампанию. Последовавшая затем «чистка» сопровождалась вытеснением евреев со всех сколько-нибудь заметных должностей. Жертвами кампании стали в частности крупнейшие филологи Б. Эйхенбаум, В. Жирмунский, М. Азадовский, Г. Бялый, Г. Гуковский (были уволены с работы, а Гуковский арестован и умер в тюрьме); кинорежиссеры Л. Трауберг, С. Юткевич, сценаристы Е. Габрилович, М. Блейман; особенно пострадали евреи - театральные и литературные критики. Академик А. Фрумкин был снят с должности директора Института физической химии за допущенные ошибки «антипатриотического характера». Нападкам подвергались другие известные физики-евреи (В.Гинзбург, Л.Ландау и др.), но они были спасены вмешательством Берия, так как требовались для атомного проекта. В целом евреи были скрыты под эвфемистическим обозначением «космополитов», но подразумеваемый антисемитизм прорывался наружу. Так, во время собрания в редакции газеты «Красный флот», капитан первого ранга Пащенко заявил: «Так же, как весь немецкий народ несет ответственность за гитлеровскую агрессию, так и весь еврейский народ должен нести ответственность за деятельность буржуазных космополитов».

В рамках кампании проводились массовые увольнения евреев с предприятий и учреждений. Бывший нарком танковой промышленности, Герой Социалистического Труда Исаак Зальцман в 1946 году был исключён из партии и с огромным трудом смог устроиться на работу на одном из ленинградских заводов.

По утверждению Говарда Фаста, в 1949 году Национальный Комитет Коммунистической партии США официально обвинил ВКП(б) «в вопиющих актах антсемитизма».

«Дело врачей»

Широкую известность получило «Дело врачей». В октябре 1952 г. И. Сталин разрешил применять к арестованным врачам меры физического воздействия (то есть пытки). Сталин требовал от МГБ максимальной разработки версии о сионистском характере заговора и о связях заговорщиков с английской и американской разведкой через «Джойнт» (еврейская международная благотворительная организация). 1 декабря 1952 г. Сталин заявил (в записи члена Президиума ЦК В. А. Малышева): «Любой еврей-националист - это агент америк<анской> разведки. Евреи-нац<ионали>сты считают, что их нацию спасли США… Среди врачей много евреев-националистов».

Широкомасштабная пропагандистская кампания, связанная с «делом врачей», стартовала 13 января 1953 г. с публикацией сообщения ТАСС «Арест группы врачей-вредителей». В отличие от предыдущей кампании против «космополитов», в которой евреи как правило скорее подразумевались, чем назывались прямо, теперь пропаганда прямо указывала на евреев. 8 февраля в «Правде» был опубликован установочный фельетон «Простаки и проходимцы», где евреи изображались в виде мошенников. Вслед за ним, советскую прессу захлестнула волна фельетонов, посвященных разоблачению истинных или мнимых темных дел лиц с еврейскими именами, отчествами и фамилиями. Самым «знаменитым» и среди них стал фельетон Василия Ардаматского «Пиня из Жмеринки», опубликованный в журнале «Крокодил» 20 марта 1953 г.

К марту 1953 г. стали курсировать упорные слухи о готовящейся депортации евреев на Дальний Восток. Как пишет Геннадий Костырченко, «масштабы официального антисемитизма, которые имели место в СССР в начале 1953 г., были предельно допустимыми в рамках существовавшей тогда политико-идеологической системы».

Следователь по особо важным делам МГБ СССР Николай Месяцев, назначенный разобраться с делом врачей по поручению Сталина сказал:

2 марта антисемитская кампания в прессе была свёрнута Все арестованные по «делу врачей» были освобождены (3 апреля) и восстановлены на работе.

После смерти Сталина

В последующем проблемы сионизма и антисемитизма обострялись в основном в связи с ближневосточной политикой СССР, направленной на урегулирование конфликта арабских стран и Израиля. Они проявлялись в 1956 году (Суэцкий кризис) и особенно в 1967 году (Шестидневная война).

После разрыва дипломатических отношений с Израилем в СССР набрала силу мощная кампания по идеологической борьбе с сионизмом. На практике она часто переходила в антисемитизм. В частности, был ограничен приём евреев в ряд престижных вузов, связанных с работой в силовых органах и за рубежом и в учреждения аналогичного профиля.

Уезжающие из СССР в другие страны евреи подвергались преследованиям как «предатели». В частности, Герой Советского Союза Михаил Грабский был лишён этого звания и всех остальных государственных наград. Информация о Героях СССР Вольфасе Виленскисе, Миле Фельзенштейне и Калманисе Шурасе вообще не была включена в двухтомный справочник «Герои Советского Союза» под редакцией Шкадова, вышедший в 1987-1988 годах.

Память о холокосте

После войны все попытки увековечить память погибших евреев с использованием национальной религиозной символики жёстко пресекались. Как пишет доктор исторических наук Олег Будницкий, на Украине «власти пригрозили сровнять с землей все обелиски, на которых звезда Давида не будет заменена пятиконечной советской звездой». Аналогичные проблемы были в Белоруссии.

В Белоруссии замалчивалась деятельность евреев-партизан и подпольщиков в годы Великой Отечественной войны. В частности, в официальном справочнике «Партизанские формирования Белоруссии в годы Великой Отечественной войны», изданном Институтом истории партии в 1983 году, нет упоминания о крупнейшем еврейском партизанском отряде Тувьи Бельского. Аналогично участие евреев в партизанском движении было скрыто под графой «другие национальности». В 8-м томе Белорусской Советской энциклопедии в статье о партизанах указано количество грузин, армян, татар, адыгейцев и якутов, которых были читанные единицы, но нет упоминания о десятках тысяч еврейских партизан. На памятниках погибшим в ходе Холокоста вместо слова «евреи» писали «мирные жители» или «советские граждане».

В 1964 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла документальная повесть В. Р. Томина и А. Г. Синельникова «Возвращение нежелательно» о нацистском лагере смерти «Собибор», в котором уничтожались почти исключительно евреи - слово «еврей» на страницах книги не упомянуто ни разу .

Лишь в 2008 году белорусскими властями была официально признана казнённая нацистами 26 октября 1941 года минская подпольщица Мария Брускина, которая 67 лет числилась «Неизвестной» , а в советские годы журналисты, опубликовавшие информацию о ней в прессе, подверглись преследованиям властей.

Оценки и мнения

Геннадий Костырченко, полагая антисемитизм болезнью общества, считает, что «проводившаяся в нем [СССР] в течение десятилетий политика негласного антисемитизма нанесла существенный вред не только гражданам еврейского происхождения, но и всему обществу и государству».

Советский Союз всегда гордился тем, что был многонациональной страной. Дружба между народами культивировалась, а национализм осуждался. Разве что в отношении евреев было сделано исключение – история оставила нам многие примеры антисемитизма в СССР. Прямо эта политика никогда не декларировалась, но на деле евреям приходилось не сладко.

Старая гвардия

Среди руководства партии большевиков, которая в 1917 году смогла взять власть, было немало евреев. Ущемлённый в Российской империи народ породил целую плеяду революционеров, которые влились в партию и смогли участвовать в строительстве нового политического режима. А уже после революции отмена черты оседлости открыла многочисленному еврейскому населению путь в города и вузы, на фабрики и в общественные учреждения – и, конечно, вверх по партийной лестнице.

Если бы борьба за власть после революции пошла по другому сценарию, то, возможно, никакого антисемитизма в стране и не появилось. Лидером государства, например, мог бы стать Лев Троцкий – он же Лейба Бронштейн. Но вместе с другими оппонентами Сталина он был вытеснен из руководства партией. В те годы даже родился анекдот: «В чём отличие Моисея от Сталина? Моисей вывел евреев из Египта, а Сталин вывел евреев из Политбюро».

В репрессированной старой гвардии были не только евреи: скажем, кроме Троцкого, видным оппозиционером был Евгений Преображенский – сын русского протоиерея. Да и кто-то из евреев оказался по другую сторону баррикад: сторонником Сталина оставался нарком иностранных дел Максим Литвинов, он же – Меер-Генох Валлах.

Поэтому Сталин не использовал «еврейский» аргумент напрямую – он боролся со своими противниками, а не с другим народом. Но антисемитские нотки при необходимости пускали в ход. При разгоне троцкистской демонстрации в 1927 году из толпы кричали «Бей жидов-оппозиционеров!».

Израильский вопрос

После Второй мировой войны благодаря поддержке мирового сообщества евреям удалось воссоздать свою собственную страну – Израиль. Советский Союз на первых порах поддерживал этот процесс, надеясь на крепкие дружеские отношения с новым государством на Ближнем Востоке – он поддержал еврейское население Палестины во время так называемой Войны за независимость и не противился контактам своей еврейской диаспоры с зарубежьем.

Холодная война расставила свои приоритеты: Израиль предпочёл долговременное сотрудничество с Западом, и СССР, в свою очередь, занял противоположную сторону конфликта. С тех пор долгие годы в арабо-израильских конфликтах Москва принимала сторону арабских государств, клеймя в печати, пропаганде и дипломатических речах «израильскую агрессию».

Во время Шестидневной войны Израиля с коалицией арабских государств на многих советских евреев, занимавших важные общественные посты, было оказано давление с целью заставить их открыто выступить с осуждением политики израильского государства. Однажды в Москве даже созвали целую пресс-конференцию, на которой несколько десятков научных работников, представителей искусства и военных еврейского происхождения официально заявили подобную позицию.

В советской печати порой утверждалось, что Израиль – это форпост и плацдарм международного империализма на Ближнем Востоке, в котором местная еврейская буржуазия эксплуатирует трудовые еврейские массы. Главным врагом был объявлен сионизм – политическое движение, призывавшее к объединению еврейского народа. К сожалению, в погоне за пропагандой публицисты могли переходить границы и ругать сионизм настолько сильно, что их творения едва ли отличались от антисемитской литературы.

«Безродные космополиты»

Космополиты – это те, кто ставит интересы мира и всего человечества выше интересов нации и государства. С момента ухудшения отношений с Израилем космополитами в СССР чаще называли представителей определённой национальности, ибо, с точки зрения советских властей, еврейское население в СССР могло ставить интересы «мирового сионизма» (а также «мировой буржуазии» и «мирового империализма») выше своего советского гражданства.

В рамках кампании по борьбе с космополитизмом критиковались и даже вовсе увольнялись с работы учёные, архитекторы, писатели, которых обвиняли в «низкопоклонстве перед Западом» и капиталистическими ценностями. Многие из них (хотя и не все) были евреями. Созданный в годы войны Еврейский антифашистский комитет был закрыт, а его члены как американские шпионы арестованы. Многие еврейские культурные объединения также были ликвидированы.

Несмотря на то, что кампания закончилась со смертью Сталина, предубеждения в отношении евреев сохранились на уровне государственной политики до самой перестройки. Екатерина Фурцева, министр культуры при Хрущёве и Брежневе, публично заявляла, что процент евреев-студентов не должен превышать процент евреев-шахтёров.

Формально, опять же, никакой политики антисемитизма не проводилось. Но существенные ограничения имелись: при тех же приёмах в вузы, а также на работу в силовые структуры, МИД или высший партийный аппарат. Причинами были не только подозрения в симпатиях евреев к Израилю и Западу, но и в целом желание не упускать из виду идейное состояние общества – интеллигенция еврейского происхождения издавна отличалась свободомыслием.

Глава КГБ Юрий Андропов и министр иностранных дел Андрей Громыко в 1968 году и вовсе предложили разрешить евреям уезжать в Израиль. По их мнению, так можно было бы улучшить репутацию СССР на Западе, выпустить недовольных еврейских активистов за рубеж, а заодно использовать кого-нибудь из них в разведывательных целях.

В результате за двадцать лет сотни тысяч советских евреев эмигрировало. Не обошлось без трудностей – не всем подряд давали выездную визу. Это не ослабило антиеврейские ограничения в советской внутренней жизни, хотя, пожалуй, действительно избавило страну хотя бы от части потенциально недовольных граждан. Среди которых было много талантливых людей – учёных и деятелей культуры, которые так и не смогли реализовать себя в родной стране.

В продолжение темы рассказ о том,

Доклад директора Международного центра истории и социологии Второй мировой войны и ее последствий НИУ ВШЭ Олега Будницкого на конференции «Память о холокосте в современной Европе: Общее и разделяющее» (Москва, «Международный Мемориал», 25–26 сентября 2013 года).

Уважаемые коллеги, я буду говорить об антисемитизме в период Второй мировой войны. Две предварительных ремарки. Первая - о советских или постсоветских евреях, которые помнят 1930-е годы. Это время осталось в памяти как золотое, когда не было никакого антисемитизма и советское еврейство имело потрясающие возможности в самых разных сферах, что подтверждается статистически. Назову только один факт: евреев с высшим образованием в абсолютных цифрах было больше, чем украинцев. В относительных - накануне войны они составляли больше 10% всех студентов СССР. Если говорить о военной памяти - это единство и дружба всех народов Союза и опять-таки никакого антисемитизма, тем паче на фронте, не было. Если посмотреть интервью евреев-ветеранов, записанные в самых разных странах, поскольку советские евреи рассеялись по миру, то доминантной темой будет боевое братство и дружба. Антисемитизм возник после войны отчасти как государственная политика, отчасти как следствие нацистской оккупационной пропаганды. Если говорится об антисемитизме в войну, то обычно это связывается с Украиной и Белоруссией, в существенно меньшей степени с российскими территориями. Не могу не упомянуть, что есть и другой подход, уже основанный не на памяти, а на исследованиях. Скажем, Геннадий Костырченко считает, что политика государственного антисемитизма в СССР начала проводиться с 1938 года. Не обсуждая сейчас по существу, скажу, что с моей точки зрения это совершенно неверно, никакой политики государственного антисемитизма в довоенном СССР не было.

В своем выступлении я хочу оспорить те устойчивые стереотипы, которые остались в памяти людей. Я считаю, что антисемитизм не возник как следствие нацистской оккупации, он никуда не девался и проявился с первых же дней войны, причем я хочу специально говорить о территории Российской Федерации, которая до последних дней Советского Союза оставалась одной из самых моноэтнических республик, уступая в этом отношении только Армении. А на тех территориях, которые были оккупированы или прилегали к оккупированным районам, русское население превышало 90% (скажем, в Смоленской области - 96%). И даже Москва и Ленинград вовсе не были космополитическими городами, свыше 80% населения там составляли этнические русские. Если посмотреть на источники, причем такие, где тема антисемитизма не является центральной, видно, что они буквально переполнены свидетельствами ярко выраженных антисемитских проявлений с первых же дней войны. Например, Пушкин (Царское Село), цитирую дневник Лидии Осиповой-Поляковой:

«В Екатерининском парке выставлены три новых мраморных бюста, один из них совершенно замечательной работы, очень портретен, римский молодой патриций. Сегодня с соседкой Стелой, еврейкой, пошли смотреть. К нашему отвращению, патриций был весь в плевках. Стела говорит, что это потому, что у него еврейские черты лица. Я раньше этого не замечала, но после ее слов действительно увидела. Стало противно».

Но тут же она рассуждает, что никакого антисемитизма или антикитаизма в русском народе нет, есть только антикоммунизм, и что это просто хулиганская выходка. Может быть. Но вот такая запись от 15 августа 1941 года. Три дня спустя среди населения антисемитские настроения все же прорываются, от призывников можно услышать: «Идем жидов защищать». Август того же 1941 года, Ленинград, из воспоминаний Игоря Дьяконова, великого ученого-востоковеда, рассуждающего, что делать - уезжать из Ленинграда или нет. Только один член семьи, нянька Настя знает, что делать, и говорит:

«Ну что ж, и при немцах жить можно. В революцию бар резали, сейчас евреев будут резать, какая нам разница».

Есть такое мнение, что еврейское население как бы не знало, что немцы делают с евреями. Все всё знали. Запись в том же августе:

«У всех настроение такое, что все рушится. Я уже слышал, как на улицах группа пьяных кричала: “Бей жидов”, - как будто не было четверти века советской власти».

Антисемитизм был очень тесно связан с антисоветизмом, и в 1941 году настроения, что придут немцы и, наконец, не станет большевиков, были широко распространены. И вовсе не только в Прибалтике и на Украине, о чем обычно пишется в литературе, это было и в самой России, включая самые «благополучные» города Ленинград и Москву. 31 августа в том же Ленинграде Любовь Шапурина записывает после услышанных на улице разговоров:

«Жду спокойно нового хозяина без возмущения, без содрогания. Говорят, немцы все же лучше грузин и жидов».

Опять август 1941 года, американка Мэри Ледер (приехавшая в СССР подростком, вместе с родителями, помогавшими строить социализм, но быстренько уехавшими, - Мэри не выпустили из страны как советскую гражданку) разговорилась на улице с молодой казачкой, и та сказала:

The Germans will be here before long. They’ll take care of the Communists and the Jews (дескать, к нам придут немцы и разберутся с коммунистами и евреями),

и дальше Мэри рассуждает: она что, не узнала во мне еврейку, или настолько уверена в своих силах, что ей все равно, ее час пришел? После этого Мэри, которая приехала в Ленинград из Москвы, думая, что здесь будет безопаснее, села в поезд и поехала обратно в Москву. Наум Коржавин, подростком ехавший из Киева в эвакуацию летом или осенью 1941 года, вспоминает:

«В вокзальной сутолоке я однажды слышал, как одна колоритная казачка во всю мочь поносила понаехавших евреев. Обвинения ее были, в основном, бытового, отчасти даже вокзального характера, но темперамент совсем другой. “И куда же наши казаки смотрят, - возмущалась она, - взять да и скрутить им головы!”»

Ну, и так далее. Коржавин приводит еще несколько антисемитских эпизодов, с которыми он столкнулся в пути, в частности, он отстал от поезда и как-то пытался, чтоб ему помогли сесть в поезд, никто не помогает, и более того, машинист, случившийся здесь, говорит: «У твоего папки, наверное, миллион в чемодане припрятан», - и тут же воспроизводит бродячую легенду, что у какого-то еврея на вокзале открылся чемодан, а там был миллион рублей. Это, так сказать, простой народ. Если говорить об интеллигенции. Из сводки НКВД о настроениях советской интеллигенции, Москва, 21 июля 1941 года - один из советских писателей (неназванный) говорит:

«Пусть немцев боятся евреи, пусть они и воюют с немцами, если немцы войдут в Москву, я встану во главе немецкого отряда и буду вылавливать и уничтожать евреев».

Вот дневник Михаила Пришвина, чрезвычайно подробная и занимательная хроника настроений в городе и деревне. Он осуждает пораженцев, рассчитывающих, что «немцы установят правительство, более соответствующее духу русского народа, чем большевики и евреи». Сам Пришвин пишет:

«Для меня, все-таки, большевики как-то лучше, при победителях-большевиках мне ближе православный Бог, чем старый кумир, восстановленный немцами».

Тем не менее, в сводке от 27 августа 1941 года, описывающей настроения в среде интеллигентов, о писателе М.П. (я так думаю, что это Михаил Пришвин) сказано:

«Писатель М.П. считал, что для советской власти надвигается час тяжелых испытаний и катастрофа, наступает конец коммунизма во всем мире: “Перед каждым из нас теперь стоит вопрос: что делать? как спасти себя в этой катастрофе? Для большевиков и евреев мало шансов на спасение. Всех партийных русских людей уничтожать не будут, я думаю, что для меня даже возможна перемена к лучшему. 24 года при советской власти я отчаянно боролся за свое существование, меня из года в год травили евреи-критики, которым чужды мое творчество, моя философия”».

Думаю, что это все-таки Пришвин, очень конфликтовавший с Маршаком и т.д.

Ну, если мы от тыла перейдем к фронту, к армии, то вот слова рядового пехотинца Виктора Грановского:

«Если бы в роте знали, что я еврей, то в первом же бою я получил бы от кого-нибудь пулю в спину. Я не преувеличиваю».

На его счастье, когда он пошел добровольцем в армию в 16 лет, то ему по совету военкома (что любопытно, 1943 год!) вписали в графе «национальность» вместо «еврей» - «белорус», а «отчество» Михайлович вместо Моисеевич. Таким образом он стал Витей, белорусом из Гомеля, тем более что по-русски он говорил с белорусским акцентом. Можно привести много других свидетельств относительно антисемитизма на фронте, хотя тут очень много зависело от личности человека, от степени его ассимилированности и многого другого. Скажем, Владимир Гельфанд в своем известном дневнике постоянно жалуется на какие-то антисемитские проявления, а Павел Элькинсон слово «еврей» ни разу в своем дневнике не упоминает. Борис Комский тоже в дневнике не фиксирует никаких проявлений, хотя встречается с одним евреем, скрывающим национальность, которого расстреливали во время холокоста, он чудом спасся, был в партизанах и считал, что лучше не афишировать, что он еврей, даже в Красной армии. Можно привести еще много подобных примеров.

Чем это объясняли сами же евреи? Лев Копелев, допустим, считал, что антисемитизм, нарастание которого с 1942 года было заметным, вызван «необходимостью национальной и притом великодержавной патриотической пропаганды, необходимостью тактической и стратегической». О том же рассуждал и Борис Слуцкий. Говоря об антисемитских настроениях, я замечу еще вот что. Одна из самых распространенных легенд - легенда об отсутствии евреев на фронте. Но есть мнения, а есть статистика. Евреи были пятой по численности национальной группой в Красной армии после русских, украинцев, белорусов и татар. По моим расчетам, основанным на данных министерства обороны, 434 тысячи человек - это приблизительно полтора еврея на сто человек. Как эти евреи вообще могли быть сильно заметны? Это первое. Второе - представителей всех остальных национальностей, кроме перечисленных выше, было меньше, чем евреев. Но никто никогда не спрашивает: почему не было грузин, армян, башкир в армии? Объяснение, я думаю, только одно: этот самый антисемитизм, который в годы войны вылез. Откуда он взялся? Часто пытаются найти этому рациональное объяснение, например эвакуация. Бесспорно, были какие-то объективные вещи, вызывающие недовольство. Но был и такой, я бы сказал, на генетическом уровне антииудаизм. В своем докладе я опираюсь исключительно на источники личного происхождения, кроме некоторых сводок НКВД, например. Чрезвычайно любопытно читать, что говорили о евреях люди, вообще с ними не сталкивавшиеся. Тот же Коржавин с семейством прибыл в поселок Сим Челябинской области, где они поселились у местного жителя. Коржавин вспоминал:

«Александр Егорович направо и налево употреблял слово “жид”, приговаривал во время работы, с какой-то досады: “Вот, жид тебя задери, чего наделал!” Расшалившемуся малышу: “Ишь, жиденок, разбаловался! Уши надеру!” Или, наоборот: “Не балуй! А то жид придет, в торбе тебя унесет”. Причем хозяин даже не понимал, что те, которые у него живут, это евреи. Он с евреями раньше не встречался. Когда туда приехали эвакуированные московский рабочие, их приняли за евреев по двум причинам: было как бы известно, что все евреи бегут в тыл, и второе - они говорили “не по-нашему”, не по-уральски, а по-московски».

Другой рассказ. Эстер Файн, латышская еврейка, которая волею судеб оказалась на какое-то время в волжской деревне Ижлей Арзамасского района Горьковской области. Никто не верил, что она еврейка, и одна женщина сказала:

«Еврейки… Еврейки все Хайки да Сурки, с длинным носом да шпекулянтки». Эстер продолжала уверять, что она еврейка, ей говорят: «Ладно, поврала и хватит».

Самое замечательное - запись в дневнике Бориса Комского, который после ранения и лечения шел во главе команды выздоравливающих из госпиталя до места дислокации батальона. В октябре 1943 года, недалеко от Трубчевска Брянской области Комский записывает: «Странное дело, немцы не перестают болтать о жидо-большевиках, а бабы называют немцев “немыми жидами”».

«Немцами», «немыми» на Руси называли иностранцев, потому что их язык был непонятен, а в образовании «немые жиды» соединяются все народные представления о зле, которые есть. Средневековье. Сержант даже не понимает, какую находку для этнографа он записал.

В чем смысл того, о чем я сказал выше? Мы все знаем, что степень «успешности» холокоста напрямую связана с отношением местного населения. И в бывшем СССР это отношение совсем не было доброжелательным. Второй момент - если мы говорим об определенных сложностях и особенностях жизни евреев в СССР и о политике антисемитизма, то, с моей точки зрения, это вовсе не то, что было инспирировано сверху, это реакция власти на настроение снизу. И замалчивание холокоста тоже: хотя писали о нем в советских газетах, полного молчания не было, но нечасто; а на рубеже 1942–1943 годов, кстати, последовало распоряжение, чтобы евреи-журналисты взяли себе псевдонимы - это все следствие того, что прислушивались к настроениям масс. Говорить о бедствиях еврейского населения, защищать евреев была плохая пропаганда, которая подтверждала нацистские тезисы. И я думаю, что последующие действия советской власти объясняются именно этим, а не личным антисемитизмом Сталина или кого угодно, что, с моей точки зрения, недостаточное объяснение.

Наконец, что касается музея [Еврейского музея], хочу рассказать одну байку. Я был одним из тех, кто создавал контент, там много чего наслаивалось, и хотелось, чтоб в студии Великой Отечественной войны обязательно присутствовал Ефим Дыскин. Маршал Жуков считал подвиг Дыскина величайшим подвигом, совершенным одним солдатом в ходе битвы под Москвой. А именно - артиллерийский расчет, в составе которого был Ефим Дыскин, причем в конце Ефим остался один, уничтожил семь немецких танков. Немножко по-голливудски звучит, но это засвидетельствовано. Сам Дыскин был ранен четырежды. В апреле 1942 года указом Верховного Совета за битву под Москвой двоим людям было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза: генералу Панфилову и 18-летнему рядовому Дыскину. Но казус был в том, что Дыскин остался жив, лежал в Свердловске в госпитале, и когда пришли его поздравлять, отказывался: это не я, я-то жив, а того убили. Потом его отправили учиться на медика, и это была самая лучшая награда, потому что он уже не вернулся в действующую армию. Замечательная судьба, но все спрашивали при создании музея: а кто такой Ефим Дыскин? Второй момент. Кто самые известные герои битвы под Москвой? 28 панфиловцев. Кто их придумал? Их придумал по указанию одного еврея другой еврей, по команде Давида Ортенберга, подписывавшегося Вадимовым, их сочинил Александр, он же Зиновий, Юрьевич Кривицкий. Вот парадокс советского времени, советско-еврейской истории. Был реальный персонаж-герой, но с фамилией неподходящей, Дыскин, и была вымышленная история для вдохновления бойцов, и когда журналисты это делали, то отлично понимали, зачем делают и почему. Уж не знаю, какие из этого произвести глубокомысленные выводы, но информация к размышлению есть. Спасибо!